Виктимблейминг: почему обвиняют жертву и что с этим делать?

Виктория Князева, психолог

Чаще всего у жертвы насилия есть некоторая степень предрасположенности к определенному способу обращения с ней, которая была сформирована еще в детстве, в ее родительской семье. Если в семье насилие было нормой (физическое, сексуальное или психологическое), то человек берет это в свою взрослую жизнь, также как норму.

И может внутренне стремиться к повторению неразрешенной ситуации из детства, потому что именно такой язык общения человеку знаком и понятен, даже если и дается через боль. Да и наша психика всегда стремится к завершению ситуации, притягивая схожую ситуацию в надежде разрешить ее по-новому.

И порой человек сам не может понять, как привлек такие отношения или события в свою жизнь.

И попав вновь в ситуацию, напоминающую ситуации из детства, человек может даже не осознавать, что это насилие и нарушение его границ.

Например, если у женщины отец поднимал руку на мать все ее детство, то столкнувшись с мужчиной, который также как отец поднимает на нее руку, женщина может даже не понять, что что-то идет не так, для нее это будет нормальная ситуация.

Кого словами унижали родители, может выбрать партнера, который будет также унижать, и возможно даже слова будет использовать похожие, и в этом случае жертва может даже не подумать о том, чтобы обратиться к кому-то за помощью, ведь для нее такое общение привычно.

Самое важное, что нужно понять, что жертва не специально выбирает таких партнеров, это происходит неосознанно. И жертва такого насилия, может даже не думать о том, что что-то идет не так, а значит и не увидит повода обращаться за помощью. Даже близким людям может не сообщить, потому что и мысли не допускает, что так с ней обходиться нельзя.

В этот момент происходит обесценивание важности и опасности ситуации, это способ психики защититься, ведь иначе придется еще признать, что и в детстве было страшно и небезопасно, и что родители не такие прекрасные, как казалось когда-то. Поэтому жертва выбирает путь обесценивания, как наиболее безопасный и удобный для себя.

Хотя на самом деле, это очень опасный способ, ведь тогда теряется чувствительность к себе, к своим эмоциям и ощущениям, а значит, в следующий раз насилие может закончиться трагедией. И каждый следующий синяк, удар по голове могут встречаться словами: «Ну, не убил же! Значит ничего страшного» и человек продолжит обесценивать происходящее.

А на предложение обратиться в полицию можно от такого человека получить ответ: «Да что ты? Какая полиция? Я ж не маленькая».

Еще, здесь может подмешиваться и чувство вины – «сам/сама виновата». К сожалению, это также отголоски из детства.

Общественное давление начинается с самого младенчества, и сначала идет от наших близких людей, а затем и от окружающих, что ребенок во всем и всегда виноват сам. Чтобы не происходило, какие бы ни были обстоятельства.

И это не про здоровую ответственность, а именно про болезненное чувство вины, которое годами внушают и взращивают в человеке. И когда такой человек сталкивается с насилием, первое что приходит в его голову: «Сам виноват!».

И на это накладываются другие мысли: «А если сам виноват, то зачем я буду к кому-то обращаться за помощью? Надо было вести себя по-другому!», а после может и вовсе начать оправдывать действия насильника, может даже произойти «слиятельный» процесс с ним, как способ психологической защиты, когда жертва начинает сочувствовать насильнику, сопереживать ему, чувствовать себя с ним единым целым или даже оправдывать его с точки зрения какой-то великой цели.

Как думаете, когда и так себя считаешь виноватым, хочется идти и еще со стороны выслушивать эти обвинения? Правильно, не хочется. И это тоже одна из причин, из-за которой жертвы насилия не хотят рассказывать о самом акте насилия, ни близким, ни тем более специальным органам.

Так как и другие люди воспитаны в том же самом обществе, все вокруг знают, что каждый виноват сам в своих проблемах. А когда это касается таких деликатных ситуаций, как насилие, люди пытаются найти вину жертвы даже сильнее, чем в других ситуациях:

• юбку наверное короткую надела?!
• да скорее всего сама глазки строила!
• нефиг шляться по ночам!
• почему не сопротивлялась?
• почему не ушла?

Или когда сами полицейские, к кому обратилась жертва за помощью, ехидно добавляют: «Ну что, допрыгалась?!».

И этот список можно продолжать до бесконечности. Окружающие, которым доверилась переживающая последствия насилия жертва, могут сильно ранить и навредить ей своими осуждениями.

И многие предчувствуют или знают (по чужому опыту) что им предстоит столкнуться с неудобными вопросами и нападками в свою сторону, поэтому всеми силами стараются этого избежать, чтобы не травмировать себя еще больше.

Люди обвиняют жертву не только из-за воспитания, что их тоже винили во всем и приучили так относиться к другим.

Есть еще и другой момент, что многие люди хотят верить в некоторую «вселенскую справедливость», они считают, что если происходит что-то плохое, то только потому, что ты сделал что-то плохое и получил в ответ «наказание».

Таким людям очень трудно принять тот факт, что плохие вещи случаются и с хорошими людьми, и вообще с любыми людьми могут случиться.

Ведь если они примут эту идею, то значит, их мир может стать небезопасным, а значит, и с ними может случиться что-то плохое, даже если они будут себя вести безупречно. Поэтому они включают свою защиту, в виде проекции «ты сделал что-то плохое, вот с тобой и случилось что-то плохое» и нападают на жертву. Принять другую реальность они не хотят и не готовы.

Еще одной причиной замалчивания об акте насилия со стороны жертв, является внутренне устройство самих государственных органов, к которым обращаются. Ведь там работают такие же люди, и все неисправности наших межличностных отношений отражаются и на них. Кто когда-либо обращался в подобные органы, знает, что там мало приятного.

Помимо того что много формальностей и сами процедуры неприятны, утомительны и часто лишены человеческой поддержки, так еще известны случаи когда обратившаяся за помощью жертва сама становится предметом осуждения, обвинения или отвержения со стороны тех, на чью помощь она рассчитывала.

Поэтому людям и в компетентные органы обращаться боятся.

А объединяет эти причины один фактор — слабая информированность людей, прежде всего по психологическим аспектам общения и отношений, включая секс и сексуальность.

Большинство понятия не имеет о том, что такое личные границы (а именно с них начинается наша устойчивость и бережное отношение к себе и своему телу), не говоря уже о том, что такое насилие в принципе, каковы его психологические причины и признаки; каковы меры профилактики; как и куда, обращаться за помощью и поддержкой в случае переживания насилия.

И именно это послужило причиной создания движения #НамСтрашноЖить_KZ. Люди сами не будут искать такую информацию и разбираться в ней. Тем более что информация, которая доступна в сети – она чаще всего поверхностная и не дает никакой конкретики и понимания, что делать.

Я, Князева Виктория, и Светлана Ванюкова, давно хотели запустить совместный фотопроект, и, вдохновившись идеей российского движения #янехотелаумирать, мы решили в Казахстане сделать нечто подобное и привлечь внимание к такой важной теме как насилие.

А так как я сейчас работаю с клиентами, которые тоже сталкивались или сталкиваются с разного рода насилием, мне хотелось через такой проект помочь жертвам насилия увидеть, что их поддерживают, им сочувствуют и не осуждают.

Сначала идея была только в фотопроекте. Но после того, как мы согласовали даты проведения фотосессии, в новостях Казахстана стали мелькать страшные истории:

• осудили проводников поезда, изнасиловавших девушку всего на 2,5 года (ну это же смешно?!);
• муж похитил свою жену, ему помогал друг, избил ее и не известно, что еще хотел с ней сделать, и его не сразу взяли под стражу;
• избили женщину психолога кастетом…

Это очень страшные новости, аж волосы дыбом встают. И мы со Светой поняли, что мы не зря решили поднять такую тему. Мы решили сделать этот проект чуть шире и больше, чем просто фотосессии.

#НамСтрашноЖить_KZ — это некоммерческий социальный проект или движение о просвещении людей на тему насилия разного рода, о том, что происходит с жертвой и как ей помочь, как и куда обращаться и многое другое.

Мы хотим дать людям информацию о такой тяжелой и сложной теме в простой и понятной форме, хотим предоставить инструкции и алгоритмы поведения, в разных ситуациях (когда на вас напали, когда вы уже стали жертвой насилия и т. д.). А также разместить контакты различных социальных учреждений, которые занимаются помощью жертвам насилия.

Мы хотим привлечь экспертов из разных сфер, кто сможет помочь нам с подготовкой материала. Размещать материалы мы будем на страницах в соц.сетях.

На данный момент мы собрали группу неравнодушных людей, кто будет участвовать в фотосессии, как модели. К нам также присоединились фотографы. Мы рады, что вокруг нас так много людей, которые хотят изменений в этой сфере и не боятся говорить о насилии. Также мы собираем истории тех, кто, так или иначе, столкнулся с насилием (физическим, сексуальным или психологическим).

Я считаю, что это очень важная тема, которая требует большой работы, вплоть до изменений в законодательстве. О ней нужно говорить вслух.

И хочется, чтобы люди поняли:

В насилии физическом, сексуальном или психологическом виноват только тот, кто его совершает, кто производит данное действие.

Насилие – это намеренное причинение вреда, нанесение травмы психологической или физической, унижение достоинства человека. Такого никто не заслуживает, и никто о таком не мечтает.

Что необходимо всегда помнить об уважении к правам человека в целом, быть грамотным и осознанным, чтобы не быть в лагере тех, кто занимается обвинением жертвы (виктимблеймингом).

Что молчать нельзя, молчание разрушает изнутри и саму жертву, и общество. Поэтому нужно рассказывать о насилии, звонить в кризисные центры, психологам и не бояться обращаться к людям, которым доверяете.

И закончить мне хотелось бы некоторыми рекомендациями тем, кто попал в ситуацию насилия и их родственникам

Если вы подверглись насилию:

1. Осознать, что вы — жертва, объект манипуляций насильника, и только вы вправе положить этому конец.
2. Прекратите обесценивать причиненный вам вред. Все, что с вами происходит важно: начните признавать, что вы живой человек и вам больно, страшно и что с вами так поступать нельзя.
3. По возможности прекратить отношения, которые вызывают дискомфорт, если они еще не прекращены. Насильнику чаще всего нет смысла что-то объяснять. Эти действия только разжигают азарт и приводят к увеличению агрессии в адрес жертвы.
4. Начать заботиться о себе. Подумайте, в какой помощи вы сейчас нуждаетесь: моральной, юридической, материальной?
5. Обратиться за профессиональной помощью: в полицию, к адвокату, в социальные службы, в кризисные центры, к психологу/психотерапевту и т.д.
6. Обратитесь за поддержкой и помощью к родственникам, друзьям. Не прячьтесь, не молчите. Возможно, именно они вам помогут справиться с последствиями насилия, и помогут обратиться в нужные органы. Просите о помощи и принимайте!

Если ваш близкий человек подвергся насилию:

1. Оказать поддержку, заботу, проявить внимание и быть рядом на всех этапах. Это важная база для психологического восстановления. Не поощряйте желание человека остаться в одиночестве и молчать, лучше помогите ему выразить чувства и эмоции. А это можно сделать только в обстановке поддержки и принятия. Дайте человеку почувствовать себя окруженным заботой и любовью;
2. Если человек после насилия не в состоянии искать информацию о вариантах профессиональной помощи, проявите инициативу и сделайте это самостоятельно, на всякий случай. Порекомендуйте психолога, телефон доверия, кризисный центр, юридическую службу и т.д. Но форма рекомендаций должна быть максимально мягкой и аккуратной. Ни в коем случае не давите.
3. Отнеситесь к человеку как к живому и абсолютно нормальному, а не как к больному и умирающему. Позвольте человеку самостоятельно делать то, что в его силах (простые гигиенические процедуры, несложные дела по дому — чтобы понемногу нормализовать привычный ритм жизни). В разумных и уместных пределах вспоминайте также про юмор и расслабление, потому что состояние постоянного напряжения — усугубляет переживание ситуации;
4. Помнить, что не существует никаких причин и аргументов, на основании которых было бы допустимо винить жертву. Насилие нельзя, да, и, в принципе, невозможно ничем оправдать, тем более, приписывая вину и ответственность за произошедшее пострадавшей стороне.
5. Позаботьтесь и о себе. Находите время на отдых. Сами обратитесь за профессиональной помощью, если чувствуете, что сильно включаетесь в процесс поддержки, если чувствуете, что истощаетесь и устаете после помощи пострадавшей стороне.

2005-2019 ТОО Partners Media Group

Все права защищены

Источник: https://goodhouse.kz/viktimbleyming-potchemu-v-nashem-obshtestve-zhertv-nasiliya-skrvayut-fakt/

Сама дура виновата: Почему мы обвиняем жертв?

Дэвид Фельдман, профессор психологии Университета Санта-Клары и автор книги о людях, переживших насилие «Supersurvivors» объясняет причины виктимблейминга и способы противодействовать его возникновению и распространению.

Почему люди обвиняют жертву?

Жертвы насилия скажут вам, насколько их ранит (иногда не меньше, чем само насилие) отношение других людей к случившемуся: а чем ты спровоцировал насилие? Что на тебе было надето? Почему ты там оказался, надо было предусмотреть. И так далее. Виктимблейминг — наша огромная проблема.

И не обязательно это прямое обвинение жертв в том, что они каким-то образом сами «напросились». Это и мысль о том, что «им надо было быть осмотрительнее», а значит случившееся — частично и их вина. Недавно дом моего соседа ограбили. Это случилось среди бела дня.

Это маргинализирует жертву, преуменьшает тяжесть преступления, поэтому другие жертвы боятся заявлять о случившемся — и зло не наказывается. В чем же психологические корни виктимблейминга?

Вера в справедливый мир

Да, частично виктимблейминг происходит от невежества и чувства собственного превосходства, но проблема лежит еще глубже и коренится в нашей вере в добрый и справедливый мир.

Каждый день нам говорят об ужасных событиях, от войн и терактов до грабежей и изнасилований. Если бы мы были действительно рациональными людьми, мы бы понимали, что не застрахованы от того, что это может произойти и с нами в любой момент.

Если бы мы так думали, мы бы жили в страхе и стрессе. Вы не напуганы? Тогда спросите себя почему?

Вы считаете, что с вами такого не случится? А разве вы не так же уязвимы, как любой другой человек на свете?

Дело в том, что наша психика защищается и мы хотим верить (и верим) в то, что мир — добрый и справедливый. В этом мире с хорошими людьми происходят только хорошие вещи. А мы — хорошие люди, поэтому с нами плохое не может случиться. А если с кем-то случилось плохое, значит он сам плохой.

Мы не глупы, конечно, умом-то мы понимаем, что с хорошими людьми могут случаться плохие вещи, но в глубине души мы все равно цепляемся за иллюзию «честного» мира. Именно поэтому мы так любим поговорки вроде «Как аукнется, так откликнется» или «Что посеешь, то и пожнешь».

Нам было бы очень страшно и некомфортно жить в мире, где страдания незаслуженны, несчастья непредсказуемы, и нет никакого смысла быть добрым. Поэтому наш мозг придерживается детских иллюзий.

Когда что-то происходит плохое с кем-то, то этот человек будто ставит под угрозу наше представление о мире, как о безопасном, справедливом месте. Мы не хотим верить, что это хороший человек, как мы сами и ему жутко не повезло. А завтра может не повезти нам.

Нет, мы предпочитаем думать, что мы-то в безопасности, мы — хорошие, а он точно что-то плохое сделал. Мы психологически отделяем себя от жертвы. Что же жертва сделала не так? Мы найдем. Носила вызывающие наряды. Гуляла вечером не там, где надо. Выходила замуж не за того, кого надо.

Недостаточно замков повесила на двери. Не так смотрела, говорила, дышала. Прекрасно, мы-то знаем, как правильно — поэтому с нами, умными и правильными, все будет хорошо. А этому — так и надо, раз он такой тупой и испорченный. Он это заслужил.

Экспериментальные данные

Это не просто спекуляция. Психологи Лернер и Симмонс продемонстрировали на классическом тесте все, что вам нужно знать о виктимблейминге. Двум группам участников показывали видео, в котором человеку задавали вопросы и за неправильные ответы больно били током (конечно, это был актер и никто не пострадал).

Обеим группам было жалко человека. Потом задание усложнили. Одной группе разрешили компенсировать страдания жертвы, голосуя за отмену наказания током за ошибки и вознаграждение деньгами за правильные ответы. Таким образом им дали возможность восстановить справедливость и сделать мир снова добрым.

Второй группе участников такого не предложили. Им сказали просто сидеть и наблюдать за тем, как человека наказывают за ошибки. В конце у всех участников попросили высказать мнение о жертве. Те, которым был дан шанс восстановить справедливость, видели жертву как хорошего человека.

Те, кто просто наблюдал за страданиями, сказали, что человек был сам в этих страданиях виноват.

То есть, если мы можем восстановить справедливость, если имеем влияние на ситуацию, мы действуем, и таким образом защищаем нашу веру в справедливый мир и начинаем думать, что жертва — хороший человек. Если возможности вступиться нет… мы опять-таки защищаем нашу веру в справедливый мир, только для этого нам нужно очернить жертву.

Таким образом, виктимблейминг — своего рода защитная реакция, которая помогает нам поддерживать розовые иллюзии. Жаль, что ради собственного удовлетворенного покоя нам нужно пожертвовать душевным миром другого человека. Переложить вину с преступника, с агрессора, на жертву.

Эмпатия

К счастью виктимблейминга можно избежать. Ключевой момент в этом — эмпатия. Исследователи Дэвид Адерман, Шарон Брем и Лоуренс Катц повторили с некоторыми изменениями предыдущий эксперимент. Вместо того, чтобы приказать участникам просто наблюдать за страданиями жертвы, ученые попросили участников представить себя на месте жертвы и свои чувства при этом.

И этого простого приема с эмпатией, с сопереживанием хватило для того, чтобы резко уменьшить тенденцию к обвинению жертвы. В более свежем исследовании студентов просили измерять психологические параметры, в том числе уровень эмпатии.

Оказалось, что, чем выше у человека развита эмпатия, тем скорее он увидит жертву изнасилования в позитивном свете, а чем эмпатия ниже, тем человек более склонен считать жертву плохой.

Источник: psycologytoday.com

— Жертва № 1: Виктимблейминг в историях домашнего насилия

Источник: https://womo.ua/sama-dura-vinovata-pochemu-myi-obvinyaem-zhertv/

«Сама виновата»: Что такое виктимблейминг и как действует механизм самообвинения

«Диалог» разобрался в социальных причинах этого явления и поговорил с экспертами о том, что делать, если женщина или мужчина сталкиваются с виктимблеймингом в социальной среде или при обращении в правоохранительные органы.

«Мне неловко писать о своей проблеме.

Воспоминания вызывают у меня стыд и ненависть к себе», «На тот момент мне казалось, что я виновата во всём сама», «Мне постоянно вокруг твердили, что я виновата во всем сама», — такими словами начинаются истории женщин, пострадавших от насилия.

Это не что иное как реакция на виктимблейминг — поведение людей, когда в случившемся факте насилия они обвиняют жертву, а не насильника.

кадр из фильма «Газовый свет» (1944), режиссёр: Джордж Кьюкор

До 80% российских женщин не обращаются никуда

Согласно данным последнего отчёта о состоянии преступности в стране, подготовленного МВД, в период с января по май 2018 года в России было зарегистрировано 1288 случаев изнасилования и покушения на изнасилование.

Из них, если верить официальной статистике, раскрыто 1221 преступление. Это, как рапортуют в министерстве внутренних дел, практически девяностопроцентная раскрываемость.

Стоит понимать, что подобные данные не учитывают, скажем, партнёрское, семейное насилие или случаи домогательств, поэтому в кризисных центрах приводят совершенно другие цифры.

Так, по словам директора «Кризисного центра для женщин» Елены Болюбах, к ним в центр за год обратилось свыше шести тысяч женщин, пострадавших от того или иного вида насилия.

«Статистика по обращениям в МВД фиксирует только сами обращения. И она не говорит о вершине айсберга, эпизодах этого насилия. Обращение в такую некоммерческую организацию, как наша – это промежуточное звено, потому что очень многие женщины не обращаются никуда.

К нам за прошлый год обратилось 6480 женщин, пострадавших от тех или иных видов насилия. Это обращения  на горячую линию и в онлайн-приёмную. Обращение по партнерскому насилию составляют 40%, 10% — сексуальное насилие, изнасилование и домогательство.

Всё остальное касается семейно-бытовых конфликтов, межличностных отношений, ситуаций, связанных с психологическим насилием или же с получением какой-то информации. Как себя вести знакомым в такой-то ситуации? Таких обращений тоже довольно много.

Мы можем говорить, что порядка трёх тысяч человек обратились к нам именно по поводу проживания и нахождения в настоящий момент в ситуации насилия», — рассказала «Диалогу» Болюбах.

В российском законодательстве не зафиксировано такое понятие, как домашнее насилие. Более того, в феврале прошлого года президент России Владимир Путин подписал закон, который позволил декриминализировать семейные побои.

В частности, после изменений, внесённых в 116 статью Уголовного кодекса побои перевели из разряда уголовных преступлений в административные.

Соответственно, за них теперь предусмотрен либо штраф в 30 тысяч рублей, либо административный арест на 15 суток, либо исправительные работы.

По её мнению, декриминализация­ побоев «позволит огр­адить семьи от необос­нованного вторжения», а также защитить «традиционную семью».

В свою очередь, депутат от «Единой России» Ольга Баталина в беседе с «РБК» тогда заявляла, что «синяк зажив­ёт», поэтому незачем­ за него наказывать по​ уголовной статье.

Между тем, по данным директора центра «Насилию.Нет» Анны Ривиной, именно из-за виктимблейминга и подобного отношения в обществе  70-80% российских женщин даже не заявляет о том, что по отношению к ним применяется насилие.

«У нас нет достаточного количества законов, чтобы защищать женщин от насилия. И, помимо этого, наши женщины депутаты высказывают самые антиженские взгляды. Например, госпожа Плетнёва, которая возглавляет комитет по делам женщин и детей сказала, что всё, что касается домогательств — это вообще не к ней и её не касается.

Хотя она, как законодатель, должна  этой проблемой заниматься, поскольку очень многие женщины в России с этим сталкиваются. И конечно же, различные некоммерческие организации, которые должны получать помощь от государства, чтобы транслировать свои взгляды и идеи.

А сейчас они не получают этой поддержки, а зачастую даже наоборот — получают негативный отклик о своих действиях», — говорит Ривина.

Почему она терпела

Елена Болюбах объясняет, что причины виктимблейминга кроются, прежде всего, в гендерных стереотипах, которые укрепились в российском обществе в качестве устойчивой модели поведения.

В случае, если речь идёт об изнасиловании, то общество пытается понять, как вела себя женщина во время случившегося, как выглядела, во что была одета, игнорируя тот факт, что в насилии всегда виноват насильник, а не жертва.

кадр из фильма «Газовый свет» (1944), режиссёр: Джордж Кьюкор

«Мы можем говорить о некой психологической защите общества и людей, которые пытаются наблюдать за ситуацией со стороны. [Они это делают] прежде всего, для того, чтобы, выявив максимум деталей, сказать: «со мной такого точно не случится».

Как мы слышим, люди часто говорят: «у меня такого не было», следовательно, такой проблемы будто бы не существует. Но это, прежде всего, то, что касается домашнего насилия.

Очень многие говорят, мол, у меня в семье такого не происходило, я такого не видела, с моими знакомыми такого не случалось, и, соответственно, если это происходит, то только в каких-то маргинализированных семьях, и, опять же, там женщина что-то делает не так.

Плюс, если мы посмотрим на общественные представления, которые касаются семейной жизни, то мы видим, что женщинам даже в поговорках, семантических историях всегда даётся ответственность за мир в доме, за семейный очаг. Поэтому если  что-то происходит в семье, сигнализирующее о её неблагополучии, то обвиняться будет женщина, и она сама себя будет обвинять», — говорит она.

Анна Ривина в беседе с корреспондентом «Диалога» отмечает, что истоки виктимблейминга кроются в патриархальной картине мира, которой до сих пор в той или иной степени руководствуется большое количество людей.

Источник: https://nasiliu.net/sama-vinovata-chto-takoe-viktimblejming-i-kak-dejstvuet-mehanizm-samoobvineniya/

Что необходимо знать о виктимблейминге

Школьницу ежедневно изводит одноклассник. Женщину годами избивает муж/партнёр. На девушку, поздно идущую домой, нападает мужчина. Студентку, оставшуюся ночевать у друзей после алкогольной вечеринки (или даже совместного просмотра кино), насилует вся компания. Что общего у всех этих ситуаций? В каждой из них большинство людей громко скажут о пострадавшей «Так она сама виновата!»

Виктимблейминг (от англ. victim blaming: «обвинение жертвы») — это культура возложения ответственности за насилие, совершенное в отношении пострадавшей, на неё саму.

В этой системе взглядов по умолчанию предполагается, что женщина способна не допустить нанесения себе вреда, а если он всё-таки был причинён, то она так или иначе это «заслужила».

«Неправильной» ли одеждой или поведением — но она нарушила неписаные (и потому крайне широко трактуемые) правила обеспечения собственной безопасности.

Почему обвиняют пострадавшую?

1. Вера в справедливый мир — психологическая защита, которая позволяет сохранять иллюзию того, что плохое не случится с тобой, если «соблюдать правила».

Насколько сценарии типа «не ходить по вечерам по улицам», «не вступать в отношения с мужчинами, применяющими насилие», «не привлекать внимания одноклассников/коллег/прохожих мужчин» правомерны и справедливы — отдельный серьёзный вопрос.

Я уверена, что вместо того чтобы фокусироваться на пострадавшей, пора задать людям, совершившим насилие, один-единственный крайне простой вопрос: «Почему вы это сделали?»

2. Использование мужчинами своей привилегии совершать насилие, не неся за него должное наказание.

В нашем обществе, в период господства взглядов, автоматически перекладывающих на женщину ответственность на поведение других, совершенно дееспособных людей вокруг неё, агрессоры прекрасно понимают, что их действия с огромной долей вероятности не повлекут для них хоть сколько-нибудь значимых последствий.

Напротив, в случае огласки женщина получит такое количество обвинений и негодования в свой адрес, что наверняка побоится впредь поднимать тему совершенного по отношению к ней насилия где бы то ни было, предпочитая терпеть — на этом пути многим из тех, кто находится в ситуации насилия, по крайней мере всё знакомо, а значит, менее страшно. Как бы ужасно это ни звучало.

3. Массовое нахождение женщин в зависимости от своих партнёров.

Так как насилие бывает не только физическим, но еще и психологическим, экономическим или сексуальным, существует огромная вероятность того, что в дисфункциональных отношениях (которыми являются любые отношения, где существует дисбаланс власти и иерархия) женщина подвергается как минимум одному из видов насилия. Поэтому любое упоминание этой темы напоминает женщинам об опасностях их собственных отношений, и чтобы заглушить рвущуюся наружу тревогу, все средства кажутся допустимыми.

Зачем обвиняют пострадавшую?

Виктимблейминг позволяет убить даже не двух, а больше зайцев сразу. Во-первых, это способ рационально объяснить себе случившееся.

В самом деле, неужели не понятно, что те или иные действия прямо-таки заставляют бедных, слабо или совсем не контролирующих себя мужчин взять и совершить по отношению к женщине насилие? Взять, например, мини-юбку.

Ох уж это орудие дьявола! Вот увидел мужчина женские ноги выше колена — и всё, механизмы «держания» себя в руках слетели без возможности восстановления! Природа так сделала, точно вам говорю! А что у людей (включая, естественно, мужчин) есть высшие психические функции, социализация, да и вообще в подавляющем большинстве ситуаций угроза уголовного или другого наказания вполне себе работает — так то всё частные случаи. И ног и декольте там наверняка нет.

Во-вторых, виктимблейминг позволяет замалчивать крайне серьёзную проблему: одна социальная группа систематически и в пугающих даже воображение масштабах применяет насилие в отношении другой социальной группы — и первой это почти всегда сходит с рук! Согласно статистике МВД, в 2016 году в РФ было зарегистрировано только 3893 изнасилования или покушения на изнасилование (при 144 миллионах населения!). При этом, согласно данным многих НГО по защите прав женщин, статистика даже приблизительно не соответствует реальной ситуации в стране. Очевидно, что такое положение дел требует немедленного реагирования в юридической, психологической, социальной и других сферах организации жизни общества. А тут такое удобное объяснение — «так она ж сама виновата». А значит, и делать с этим ничего не надо.

К тому же количество женщин во власти не настолько высоко, чтобы они имели реальную силу воздействовать на законодательные и социальные нормы. Да и женская социализация, в рамках которой у девочек воспитываются покорность, привычка молчать и тихое признание своей подчиненной и второстепенной позиции, увы, совсем не приближают перемены в общественном сознании.

Что делать?

• Сталкиваясь с очередной ситуацией, в которой женщина подверглась насилию, не добавлять свой голос в хор, поющий о её виновности в произошедшем. На самом деле нет ни каких-то всегда работающих правил, ни способов избежать чьего-то злого намерения причинить нам вред. Как бы ни хотелось верить в обратное;

• Поддержать пострадавшую. После эпизода насилия часто следует волна травли в Интернете и в окружении женщин, что серьёзно ухудшает их психологическое состояние и в крайних случаях может даже подтолкнуть их к самоубийству. Важно не только не поддерживать культуру обвинения жертвы, но и вслух выступать против там, где есть возможность.

Те, кто убежден в оговоре со стороны женщины, могут посмотреть на статистику, согласно которой ложным признаётся крайне малый процент заявлений.

И ни одна здравомыслящая женщина, прекрасно помня о том, что в насилии склонны винить не агрессоров, а пострадавших, не станет публично лгать о нём, рискуя навлечь на себя шквал обвинений и оскорблений.

• Помнить, что в насилии всегда виноват насильник. Исключений из этого правила не бывает.

В патриархальной парадигме мышления, опирающейся на разделение ролей и функций мужчины и женщины в обществе, которое держится на способности женщин рожать и закрепляет на этом основании за ними функции ухода, заботы и обеспечения всех бытовых и эмоциональных нужд, попросту нет места партнёрству.

И девочки и мальчики, впитывая этот порядок вещей и привыкая к определённому распределению власти, бессознательно воспроизводят такой тип отношений из поколения в поколения. Одна половина — зная, что, скорее всего, никакой ответственности за это не понесёт, другая — искренне веря, что так и должно быть, и постоянно боясь, что станет ещё хуже.

Источник: https://woman.rambler.ru/psychology/41130217-chto-neobhodimo-znat-o-viktimbleyminge/

«Сама виновата»: В чём принято обвинять жертв насилия

Татьяна Никонова, автор секс-блога Sam Jones’s Diary

Флешмоб под хештегом #ЯНеБоюсьСказать, где женщины (и иногда мужчины) рассказывают о пережитом сексуальном насилии и домогательствах, напомнил, почему столько женщин боялись заговорить.

Смелость и открытая дискуссия о проблеме, которую многим не хочется замечать, вызвали не только массовую эмпатию и поддержку, но и избитую обвинительную реакцию: сама виновата, кто держал свечку, зачем об этом вообще говорить.

Татьяна Никонова — не только секс-блогер, но и создательница проекта о повседневном сексизме и мракобесии «Пони и радуги» — объясняет, что на самом деле стоит за столь популярными негативными высказываниями в адрес жертв, которые только на первый взгляд кажутся логичными.

Не знаю, со мной такого никогда

не случалось

Подразумевается: разумный человек обладает множеством инструментов для защиты от нападения, но пострадавший почему-то ими не воспользовался.

На самом деле: если бы контролировать агрессоров было реально, насильники давно бы перевывелись. Это типичное перекладывание ответственности за произошедшее на пострадавшую, часто звучащее в адрес жертв от самих же женщин, продиктовано и внутренней мизогинией.

Во многом это стремление убедить себя и окружающих, что обвиняющая — благоразумная и достойная, и с ней ничего плохого не случится, а пострадавшая — нет, поэтому наверняка заслужила всё, что с ней произошло.

Уловка в том, что намерения и возможности насильников при такой постановке вопроса вообще не учитываются и не рассматриваются: есть только абстрактное «насилие» и «жертва».

В действительности корнем проблемы является поведение насильников — именно его необходимо изучать и анализировать, чтобы выяснить, как заниматься профилактикой насильственных действий и обучать людей не допускать сексуальную агрессию и эксплуатацию.

Подразумевается: жертва наступает на одни и те же грабли, так как существуют черты личности, заставляющие человека раз за разом подвергаться насилию.

На самом деле: в этой логике жертву рассматривают как активного участника, создающего ситуацию, — насильнику в итоге якобы не остаётся ничего другого, как реагировать на «провокацию» соответствующим образом, поэтому основная вина лежит на пострадавшем.

На самом же деле такой объясняющей все черты нет, а единственное, что объединяет подавляющее большинство переживших сексуальное насилие, — они дети и подростки любого пола или женщины любого возраста. Существующие группы особого риска — люди, находящиеся в близком контакте с агрессорами, например их знакомые или дети.

Важно запомнить, что не имеет никакого значения, как вела себя пострадавшая от сексуального насилия. У человека всегда есть возможность выбора — действовать или остановиться, поэтому вся ответственность всегда лежит на том, кто выбрал насилие.

А чего она хотела, когда так

оделась?

Подразумевается: насильники ориентируются на общепринятые маркеры сексуальной открытости и привлекательности и теряют волю и разум, когда видят короткую юбку.

На самом деле: выбор одежды никак не снижает уровень домогательств, это показывают и исследования, и жизненный опыт большинства из нас.

Если бы один только вид женского тела в короткой юбке или красивом декольте делал из любого мужчины невменяемого перевозбуждённого сатира, то самым опасным местом на свете был бы пляж.

Более того, если мужчины действительно настолько не в состоянии контролировать себя (хотя им почему-то выдают водительские права и ядерный чемоданчик), полиция и суд автоматически должны становиться на сторону заявительницы о сексуальном насилии.

Но в реальности обвинение жертвы в недостаточной скромности — один из методов укрепить традиционное право мужчин на сексуальное использование женщин. Это типичный двойной капкан: или ты выглядишь привлекательно и к тебе будут приставать, или не выглядишь и тебя никто не полюбит (хотя всё равно пристанут).

Подразумевается: существуют универсальные правила, при соблюдении которых человек надёжно убережён от сексуального насилия или хотя бы заметно снижает риски.

На самом деле: это попытка уговорить себя, что соблюдение некой универсальной «техники безопасности» гарантирует безопасность. Никаких безотказных правил, увы, нет: они формулируются после каждого конкретного случая и годятся только в этой уже закончившейся конкретной ситуации и совершенно не подходят для других.

Тревожная кнопка на смартфоне не поможет, если насилует муж или бойфренд, находиться с незнакомцами, по статистике изнасилований, безопаснее, чем со знакомыми, отказ от алкоголя не спасает от выпившего встречного, а путь в обход тёмных подворотен не защитит от облапывания в переполненном освещённом троллейбусе.

Требования соблюдать осторожность предполагают, что жертва должна постоянно быть начеку и ограничивать себя, точно зная, в какую ситуацию вот-вот попадёт, — и поэтому способна превентивно защититься.

Подобная картина мира предполагает существование некоего неизбежного, неконтролируемого зла, где пожар в квартире от случайного замыкания и изнасилование — вещи одного порядка: их невозможно искоренить, поэтому нужно адаптироваться к обстоятельствам и просто всячески пытаться избегать беды. Как говорится, ***** так жить.

В моей среде такой

проблемы нет

Подразумевается: существуют сегменты общества, где сексуальное насилие не происходит.

На самом деле: насилие есть везде, но точно так же повсеместно оно замалчивается.

Это понятно и из результатов флешмоба: беда может случиться с бедными и богатыми, образованными и не очень, детьми и взрослыми, «оторвами» и «заучками», в любых городах, любое время суток и в самых неожиданных ситуациях, и причина его — системное угнетение женщин во всём мире, от которого никакая любящая и доброжелательная прослойка не спасет. Даже если бы существовали оазисы с полным отсутствием преступлений против личности, женщине пришлось бы не покидать его границ — то есть не изучать мир на личном опыте, не путешествовать дальше своего квартала и никогда не встречаться с новыми людьми. Но чаще люди не знают о бедах окружающих просто потому, что те боятся реакции: «Да не может этого быть, в нашем-то кругу такого не случается никогда, значит, ты не из нас, иди отсюда». Отказ в принятии — чуть ли не худшее, что может случиться с любым человеком. Изгнание — худшее из наказаний.

Подразумевается: пострадавшей не повезло с одним отдельным насильником, не надо очернять мужчин.

На самом деле: пострадавшей неважно, кем является её обидчик — мужчиной или женщиной. Просто чаще всего, по статистике, он является мужчиной. Проблема, конечно, не в некой звериной сути всего мужского рода, а в патриархальной системе, подразумевающей власть мужчин над женщинами.

Подавляющее большинство женщин не страдало отсексуального насилия со стороны других женщин и, рассказывая об опыте пережитого насилия, они чаще всего говорят об агрессоре-мужчине. Конечно, если вы тоже мужчина, не очень-то приятно оказаться в такой компании, но это не повод обвинять женщину, пострадавшую от вполне конкретного насилия.

А надо доносить до мужчин, что определённое поведение недопустимо, привлекать к ответственности виновных и формировать в обществе привычку осуждать насильников, а не жертву.

А чего в полицию

не пошла?

Подразумевается: что-то тут нечисто, небось обманывает.

На самом деле: полицейские точно такие же люди, как и все остальные, только ещё и с профдеформацией от ежедневных встреч с преступниками. Они тоже считают, что женщины сама виноваты и подозревают их в обмане, оговоре и намеренно неправильном поведении.

В полиции с пережившими сексуальное насилие ведут себя грубо и издевательски и заставляют страдать дополнительно — как это происходит, подробно описала адвокат Ирина Хрунова. Хуже всего то, что полицейский и сам может изнасиловать — просто потому, что он власть, а защитить пострадавшую некому, даже если она сама работает в полиции.

А ведь мы знаем только о случаях, когда уголовное дело всё-таки было возбуждено.

Ну да, приставали, но не изнасиловали же

Подразумевается: травмирует только насильственный половой акт, а всё остальное — проблемы, никак не связанные с сексуальным насилием.

На самом деле: изнасилование — это пытка, а домогательства или прерванное изнасилование — прелюдия к пытке, во время которой пострадавшая испытывает весь спектр чувств от ужаса до отвращения.

Душевная боль остаётся с ней надолго, даже если повезло и фаллоцентрированного «главного» не случилось.

Мужчинам обычно льстят сексуальные авансы (при условии, конечно, что они от человека подходящей сексуальной ориентации, молодого и привлекательного, либо статусного и уважаемого), поскольку намекают на возможность получить удовольствие и удовлетворение — причём решение остаётся за самим мужчиной.

Женщине или подростку приставания обещают, что ими могут воспользоваться как захотят, а их воля и желания останутся за кадром. Поэтому приставания, домогательства и даже наглые «раздевания глазами» так сильно ранят: это напоминание, где «наше место» и как это может продолжиться в любой момент.

Это всё истерические

выдумки

Подразумевается: женщина получает какие-то выгоды, рассказывая о выдуманных домогательствах или изнасилованиях, и любое заявление надо сначала проверить на правдивость.

На самом деле: количество выявленных ложных заявлений об изнасиловании ничтожно мало даже на фоне того, что до заявления в полицию не доходит и половины реальных случаев, а инициатива исходит зачастую от родителей молодых девушек.

Жертве сексуального насилия требуется огромная смелость, чтобы рассказать о пережитом, потому что одна только огласка подобной истории может сломать ей жизнь.

К женщине начинают больше приставать, могут уволить с работы, близкие от стыда за случившееся перестают с ней общаться, к мужу или бойфренду хуже относятся окружающие, мужчина станет парией, подросток лишится поддержки сверстников.

Пострадавшим с точки зрения существования в обществе гораздо выгоднее молчать и постараться забыть обо всём. А действительно выдуманные и опубликованные истории крайне редки и не указывают на конкретных людей как обидчиков, поэтому вообще никак не меняют общую картину.

Что-то ты слишком

страшная

Подразумевается: не вызываешь у комментатора сексуальный интерес — значит, и никакой насильник на тебя не мог позариться, а ты обманщица.

На самом деле:

Источник: https://www.wonderzine.com/wonderzine/life/life/219519-victim-blaming